«Маленький дьявол» и «Мастер Франческо»: Леонардо да Винчи раскрывает приват

Если вы всё ещё считаете Леонардо да Винчи исключительно ботаником, инженером и мастером полузавершённых произведений, спешим вас разочаровать: у Леонардо были и более пикантные увлечения. Новый оперный проект композитора Алекса Миллса и либреттиста Брайана Маллина обещает не просто возвысить голос на фоне Монны Лизы, а наконец-то расставить акценты в личной жизни великого гения эпохи Возрождения.

Опера под лаконичным названием «Leonardo» расскажет не о том, как построить летающий велосипед, а о загадочных отношениях маэстро с двумя молодыми ассистентами: сорванцом Джан Джакомо Капротти по прозвищу Салаи (или, по-нашему, «Маленький дьявол») и благородным Франческо Мельци, которого Леонардо, в отличие от первого, никогда не называл «чёртом» и даже не ругал за опустошённый холодильник.

Салаи был любимцем Леонардо, хотя и регулярно таскал у него всякую мелочь (от конфет до шедевров). Мельци же — образец аристократической выдержанности и предмет родительской гордости. Один — весельчак и хитрец, другой — добропорядочный молодой человек, которому Леонардо завещал записи, а не только пол-виноградника. Салаи, кстати, ушёл из игры с куда более сомнительной коллекцией картин и эпическим финалом — гибелью в дуэли с арбалетом. Видимо, кроссбоу-батлы тогда были в моде.

Опера строится на исторических источниках, а либретто щедро сдобрено цитатами из зеркальных записей самого Леонардо. Авторы не стали упускать и вековые спекуляции о личной жизни художника: от флорентийских «игр для избранных» до фрейдистских догадок. Даже немецкая поговорка «Флоренцер» когда-то означала куда больше, чем просто жителя города на Арно.

Зачем всё это? Чтобы показать Леонардо не как ходячую энциклопедию, а как человека, любящего, ошибающегося, влюбляющегося в искусство и... порой в собственных ассистентов. Ведь, как справедливо замечает один из экспертов, только опера способна сказать то, что выставка нарисовать не может.

Так что, если устали от картин и схем, добро пожаловать в оперу, где Леонардо наконец-то поёт не только о летающих машинах, но и о любви — пусть и в минорной тональности.